орган детоксикации крови, а желчь - продукт детоксикации...

Это как с холестерином - если он так вреден, то чего же его организм так бережет???

В составе желчи, кроме желчных кислот ещё есть и "отходы", произведенные печенью для удаления из.

Ошибаешься, дорогая.

А сама жалею, лишь об одном, что их раньше не прослушала.

Пусть пьют себе молоко, кто хотят

Сколько медиков, позиционирующих себя как медиков, "правильно" "лечат" диабет?

А зачем мне эти бонусы перечислять?

А сама жалею, лишь об одном, что их раньше не прослушала.

Аня, я в ближайшее время переслушаю лекцию, может я некорректно слово "токсично" использовала...

ну не твой это автор...

Это у Ани революционное настроение...)))))

Заболотного, имхо, еще в школе надо давать слушать

Вот вам известна военно-медицинская академия (см. рис.1) , напротив нас через речку
Неву, и вот в самом старейшем медицинском учреждении трудился наш великий
хирург всех времён и народов – Пирогов (см. рис. 2).

Действительно эпоха развитие медицины, Крымская война, когда были
заложены основы экстренных состояний и вот после этого взросла наша военно-
медицинская академия и классический пример, каждый его знает, сейчас это целая
индустрия, а во время Пирогова очень многое отсутствовало.

Отсутствовал наркоз,
и больного оперировали, таким образом, по живому, отсутствовали средства
антисептики, живот был грязный, так слегка йодом помазали и начали резать.
Руки также оставались грязными перед операцией, то есть асептики и
антисептика отсутствовала, так как о бактериях отсутствовало знание, Левенгук
(см. рис. 3) ещё только, только открывал свои микроскопы и прочие вещи,
поэтому Пирогов любил слезть с лошадки извозчика, обязательно поблагодарить,
что она его довезла, похлопать по мордочке, угостить кусочком вкусненького.
У
него в кармане всегда лежал какой-то сухарик, и вот закончив эти действия,
профессор прямиком направлялся в операционную. Причём оперировал в том же
сюртуке, брюках.

На работу ходил в очень грязных, засаленных штанах, представьте, будет
брызгать кровь, гной и единственной защитой был такой клеёнчатый фартук.
Поэтому все хирурги сто двадцать лет тому назад из-за отсутствия белых, красивых
халатов одевали длинные в пол огромные фартуки, чтобы всё брызгающее можно
было легко смыть. И вот профессор ставал к столу, привозили товарища, которого
надо было оперировать отказывающую почечку.

Товарищ естественно был в полном
сознании, он разговаривал с профессором, затем его чуть отвлекали резким звуком,
товарищ поворачивал голову, колотушкой наносили черепно-мозговую травму,
которая его отключала минут на пять, вводили зонд, вливая энное количество
спирта, потому что были те, кто вряд ли мог пить это достаточно жидкость,
подбегал специальный санитар, вводил зонд и через вороночку заливали спирт и
затем зонд удаляли.

Привязывали сыромятными из кожи ремнями, потому что стальные можно было
разорвать легко, без разницы какой ширины они были. И вот сыромятными ремнями
ему фиксировали все конечности, по бокам становились мощные, здоровенные,
такие косая сажень в плечах санитары, чтобы наброситься на товарища, коль он
вдруг и сыромятные ремни начнёт рвать тоже и операция начиналась. Естественно,
вряд ли что мыли, разрезали, оперировали и мы вчера с вами проходили состояние
шока, мы с вами записывали, естественно кровопотеря, человек быстро приходил в
сознание от той боли, которую ему приносили.

Чтобы вам было понятно, с
Петроградской стороны, где сейчас находится крейсер «Аврора», Нахимовское
училище и так далее, люди, прогуливавшиеся по набережной, слышали крики
оперируемых в Военной Медицинской Академии. Медицинская академия там, здесь
прогуливаются граждане и там народ орал, закрытые стёкла естественно и вот: -
Оперируют, наши дорогие и хорошие ребята.

Операция тоже проходила любознательно, естественно было пару ассистентов,
естественно разрезали, останавливали кровотечение. И у Пирогова был такой
любимый фельдшер Лукич, тоже ветеран войны, в схватке французы прикладом
лишили всех зубов, он был беззубый, и Лукич стоял на самой ответственной
операции – он готовил нитки для зашивания внутренних органов.

Так как у него отсутствовали зубы, он готовил ниточку, беря её в рот
прослюнивал аккуратно, и подавал профессору, чтобы она легче скользила в руках,
и можно было кишки хорошо вязать. Лукич, на вряд ли, был заменим, так как у
него в слюне был хороший лезоцин и после него отсутствовали свищи, швы
оставались на месте, отсутствовало отторжение, поэтому профессор за годы
наблюдения говорил: Слюна Лукича лучше всех.

Сещения нет, остальные кто прослюнивал - потом всё гнило. Лукич был
единственный кто прослюнивал, он стоял возле стола, когда профессор чуть
задерживался, он их развешивал на окне на специальных гвоздиках, чтобы они были
готовы и потом быстренько, быстренько подавал и профессор зашивал швы. В
общем, так весело и без принуждения проходила операция. Больной естественно
орал там благим матом, было трудно управляться, больница походила на бедлам
такое себе местное отделение гестапо, раньше такое слово отсутствовало, что можно
так относиться к людям, примерно – пыточная камера в подвалах гестапо.
И это всего, всего – Пушкин гулял, примерно эти же годы совсем рядом это
происходило на наших глазах и мы просто об этом чуть подзабыли.

Когда каждый
из вас приходит в стационар, больницу и когда мы будем рассказывать о
традиционных методиках, которые существуют тысячелетиями, которое проверены
десятками, сотнями поколениями людей и то, что предлагается сегодня, сейчас, то,
что вам будут гоВОРить люди в белых халатах - это только всё ещё появляется.
Одной теории тридцать лет, второй лет пятьдесят, последнюю придумали позавчера,
а через два дня ее, опровергнут и скажут, что это чушь собачья и делайте, делайте

Чтобы каждый из вас понимал, насколько мы появились из пещер, то могу
сказать, что у Пирогова смертность составляла – 99%. Из ста оперируемых человек,
абсолютная статистика, умирало – 99. Половина умирала прямо на операционном
столе от шока. Представьте себе операцию по двухсторонним камням почек. То есть
видные камни, у которых нет возможности самим уйти – надо резать. Раскрыть
живот, грубо говоря, найти почку, ее вскрыть, найти камень, трудный достаточно
конфигуративно, остановить кровотечение, зашить почку так, чтобы моча в крови
отсутствовала.

Со второй стороны раскрыть, тоже самое сделать, восстановить всю динамику,
зашить кожу, наложить повязку, скажем так, чтобы отсутствовало сочение. Сегодня
на операцию такого масштаба уходит примерно три с половиной часа. Это только
операция без наркоза, пока заанастеризируют, пока всё сделают, то есть сама
операция от разреза и до последнего шва длится больше двух часов, ну три – влияет
от квалификации хирурга, бригады, которая оперирует. Пирогов делал эту

операцию за 2 минуты 56 секунд – от первого разреза до последнего шва. Когда
профессор опаздывал, тратил больше трёх минут – больной умирал. То есть шансы
у него были, когда 2 минуты 56 секунд. Представляете, какая скорость, какая
хирургическая техника, каким надо было быть ассистентам, как трудиться надо
было Лукичу в случае, коль это операция шла, прослюнивать ниточки и подавать,
чтобы всё зашивалось, и было хорошо.

На данный момент мной рассказывается то, что было ещё 150 лет тому назад,
даже пусть 200 лет назад, то есть это совершенно другое, чем мы видим сейчас.
Когда бы современный врач попал бы в операционную Пирогова, то уверяю вас, что
глубокий, нервно-психический шок ему был бы обеспечен и человек бы месяц пил
бы спирт, потому что приступить к исполнению своих обязанностей вряд ли смог
бы из-за шока.

В 1841 г. Николай Иванович выехал в С.-Петербург. Так начался новый и самый продуктивный этап его творческой деятельности, именно в этот период он создал свою знаменитую «ледяную анатомию».

В 1843-1844 гг. Пирогов применил метод замораживания трупов и тончайших распилов их частей и органов, которые сохраняют топографию органов живого человека. Об этом написал в своей работе «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела. Анатомия описательно топографическая и хирургическая» и в атласе с подробным пояснительным текстом. Препараты производились в натуральную величину. Это было небывалое, уникальное издание, которое потом пытались повторить, но технические сложности не позволяли этого сделать. И только в 90-е годы прошлого века академику Б.В.Петровскому удалось наконец воспроизвести данное издание. Хирург и историк хирургии В.И.Разумовский писал по поводу «ледяной анатомии»: «В результате многолетних неусыпных трудов - бессмертный памятник, не имеющий себе равного... Этот труд обессмертил имя Н.И.Пирогова и доказал, что русская научная медицина имеет право на уважение всего образованного мира».

Работая в госпиталях, Пирогов обосновал и успешно применил ряд операций, например, способ костно-пластического удаления костей голени при «вылущении стопы», перерезке ахиллова сухожилия и костной пластики, резекции коленного сустава и др. Особо следует отметить предположение Пирогова о природе гнойных воспалений (пиемии), которые были бичом хирургических, акушерских и других больниц. Он говорил, что пиемии вызываются не какими-то абстрактными миазмами, а ядом, «пассивным агрегатом химически действующих частей», то есть органическим началом, «способным развиваться и размножаться». Таким образом, еще до начала эры бактериологии он вплотную подошел к объяснению причин гнойных поражений. Такого рода объяснения привели к требованиям изоляции больных с гнойными поражениями, устройства для них особых палат или отделений, строжайшего соблюдения гигиенических норм персоналом.

«ВОЙНА - ЭТО ТРАВМАТИЧЕСКАЯ ЭПИДЕМИЯ»

Добровольно поехав на фронт во время Крымской войны, Пирогов собрал уникальный материал для создания своего другого классического труда - «Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний» (1865-1866). Свои наблюдения и принципы организации хирургической помощи во время войн он продолжал и позже, в 1877 г во время Русско-турецкой войны. Кроме названного фундаментального труда, Пирогов издал по опыту войны в Болгарии краткую работу «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии». Именно в ней можно найти его известное изречение: «Война - это травматическая эпидемия. Свойства ран, смертность и успех лечения зависят преимущественно от различных свойств оружия». Как военно-полевой хирург Пирогов внес существенный, не потерявший своей актуальности вклад в организацию помощи больным и раненым, придавая большое значение прежде всего налаживанию «хорошо организованной сортировки на перевязочных пунктах и в военно-временных госпиталях». Николай Иванович подчеркивал первостепенную роль организации, ухода за ранеными, выступал против «спешно проводимых операций», ратовал, таким образом, за «сберегательную тактику по отношению к раненым и больным». Особое внимание Пирогов, как и другие русские врачи, придавал грамотной иммобилизации при переломах. Он одним из первых стал широко применять гипсовые повязки.

На примере пиемии и других последствий войн, а также по опыту практической работы госпиталей у Пирогова выработалось твердое убеждение о значении гигиены, профилактических мер. «Будущее принадлежит медицине предупредительной», - таков лозунг, выдвинутый Николаем Ивановичем. «Я верю в гигиену. Вот где заключается истинный прогресс нашей науки», - считал великий врач и ученый.

Пирогов был пионером и в применении обезболивания. В условиях военных действий у села Салты он использовал эфирную повязку для обезболивания. С этого времени эфирное, хлороформное и другие виды обезболивания прочно вошли в медицинскую практику.

Не только Дюнан - основатель Красного Креста, но и Пирогов высоко оценил помощь на поле боя и в госпиталях, которую оказывают добровольцы и, прежде всего, общины медицинских сестер. Буквально под огнем противника во время Крымской войны Пирогов организовал перевязочный пункт, в котором самоотверженно работали сестры милосердия Крестовоздвиженской общины. Всего в Крыму под руководством Пирогова работали 120 сестер, которых он разделил на группы перевязочных, аптечных, дежурных, сестер-хозяек, транспортных и др. Среди них были поистине героические фигуры, такие как получившая широкую известность Даша Севастопольская, дочь матроса.

Свои организаторские новации и предложения Пирогов изложил и опубликовал в работе «Основные начала военно-полевой хирургии». Именно здесь звучат его известные слова: «Не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны».