– Собственно, эта проблема всегда преследовала человечество, потому что и рахит обнаруживается у ископаемых скелетов человека, и цинга «зверствовала» во флоте, пока в Англии морякам не стали давать лимонный сок, а у нас в России – отвар елок. А от бери–бери, например, в Японии в XIX веке умирало ежегодно до 50 тысяч человек. А когда витамины открыли и выяснили их функции, то, казалось бы, все должно было стать благополучно. И действительно, ситуация намного улучшилась: нет массовой цинги, нет массовой бери–бери, но тем не менее обеспеченность населения витаминами можно оценить примерно на «тройку», на смену жестоким авитаминозам прошлого пришли скрытые гиповитаминозы, угрожающие здоровью каждого из нас. Показательна ситуация с обеспеченностью населения России витамином С. Сейчас, правда, она немного улучшилась. Почему? Потому что раньше вся страна ездила в Москву за апельсинами. Сейчас они есть практически везде. Но все равно почти у 40% учащихся в Москве весной имеют недостаток витамина С. Та же ситуация в Петербурге. А по стране около 80% недостаточно обеспечены. В чем же дело?
Технический прогресс избавил человека от тяжелого физического труда, больших энерготрат. Это, в свою очередь, привело к необходимости уменьшить объем потребляемой пищи. А витаминов нам надо столько же, сколько и раньше! Для сравнения: наши предки при их тяжелой жизни тратили 5–6 тысяч калорий в день, а нам хватает 1,5–2 тысячи калорий. При этом основная часть населения в прошлом – крестьянство – получала пищу натуральную, и то страдала от нехватки витаминов. А что говорить про нас? Мало того, что мы стали есть меньше, и, соответственно, получаем меньше витаминов, так еще и пища, технологически и кулинарно обработанная, длительно хранившаяся, не содержит должного количества витаминов. Невозможно с кусочком белого хлеба получить то количество витаминов группы В, которое раньше человек получал с килограмма черного ржаного хлеба. В русской армии, например, были нормы, если я не ошибаюсь, полтора килограмма черного хлеба на солдата в день. Или, чтобы получить необходимое количество кальция, человек должен выпивать литр молока ежедневно. Проблему получения необходимого количества железа и цинка решить с помощью одних только гранатов тоже не представляется возможным. Где–то в 60–е годы XX века попытались сосчитать, сколько нужно съесть блюд французской кухни, чтобы получить достаточное количество витаминов. Оказалось, что 5–6 порций блюд со свежей зеленью, чтобы обеспечить себя витаминами, которые мы получаем из растительной пищи, и примерно 1 кг хорошего мяса, не колбасы, не сои, чтобы получить витамины животного происхождения. При нашем малоподвижном образе жизни, при желании сохранить хорошую фигуру – это не выход из ситуации. Тем более что все усилия в пищевой промышленности направлены вовсе не на то, чтобы в продуктах сохранялось большое количество витаминов, а на улучшение легкости и красоты. Японцы в свое время определили содержание b–каротина (бета–каротина) и аскорбиновой кислоты в яблоках и цитрусовых современных сортов и при интенсивной агротехнике. И оказалось, что оно в 20 раз ниже, чем в дикорастущих яблочках. В капусте: есть данные за 1914 год и в наше время: содержание железа сейчас в 4 раза меньше. То есть возникла насущная необходимость в добавлении витаминов к продуктам. И вот пришли к выводу, что таблетки – это хороший выход для восполнения необходимого количества витаминов и микроэлементов.
–?Правда ли, что синтетические аналоги витаминов менее полезны для человеческого организма или даже вредны? Усваиваются ли витамины в составе витаминно–минеральных комплексов (ВМК) человеческим организмом хуже, чем естественные, в составе продуктов питания?
– Да, есть такой миф, что «витамины – это химия». Что они не усваиваются, в отличие от тех веществ, что есть в продуктах питания. Все как раз наоборот. Потому что, для того чтобы усвоить витамин, который находится в растительном или животном пищевом продукте, организму нужно приложить существенные усилия. Он же там находится в составе ферментов, он там ковалентно связан, его еще нужно оттуда расщепить. При этом тоже какая–то часть витаминов теряется. А есть вообще неусвояемые формы. Классическим примером может служить следующая история. Есть такое заболевание – пеллагра. Ее еще называют болезнью трех Д, потому что ведущими симптомами являются дерматит, диарея и деменция. Развивается она при нехватке никотиновой кислоты, витамина РР. Где она чаще всего встречалась? В кукурузосеющих регионах. В Евразии это Бессарабия, Румыния. В Америке – кукурузосеющий пояс. И вот стали выяснять причину, предполагая, что в кукурузе нет никотиновой кислоты. Оказалось, есть, много никотиновой кислоты, но она находится в форме ацетопроизводного, и у нас нет фермента, который ее расщепляет. К тому же белки кукурузы лишены незаменимой аминокислоты – триптофана, из которой в организме синтезируется никотиновая кислота. Введение в рацион таких больных даже небольшого количества животного белка и витамина РР полностью решает проблему. Та же самая ситуация с витамином В6. Из хлеба он усваивается на 20–30%, а из мяса – на 70–80%. Фолиевая кислота, содержащаяся в пищевых продуктах также в связанном состоянии, усваивается в среднем в 2 раза хуже, чем чистый препарат этого витамина.
Так что все витамины, выпускаемые медицинской промышленностью, полностью идентичны «природным», присутствующим в натуральных продуктах питания, и по химической структуре, и по биологической активности. Это не суррогаты, не заменители чужеродные организму, а именно те соединения, которые и действуют внутри любого живого существа, в любой растительной и животной клетке. Полагать, что одно и то же химическое соединение, полученное природным путем, может отличаться по своей биологической активности от того же соединения, полученного с помощью синтеза, было бы современной разновидностью витализма, средневекового учения о некой «жизненной силе», присущей «живой» материи. К тому же многие витамины, выпускаемые промышленностью, выделяются из природных источников или получаются из природного сырья. Витамин Р выделяют из черноплодной рябины, кожуры цитрусовых или софоры. Витамин В12, выпускаемый медицинской промышленностью, получается, как и в природе, за счет его синтеза микроорганизмами. Аскорбиновую кислоту производят из природного сахара – глюкозы. Как можно считать эти вещества «ненатуральными»? И разве удалось бы вылечить огромное количество заболевших бери–бери с помощью искусственных витаминов, если бы они были лишь «ненатуральным суррогатом»?
–?Может ли произойти нежелательное привыкание организма к большим дозам витаминов? И еще, в литературе появляются высказывания о том, что ВМК являются причиной аллергических реакций на те или иные витамины. Как Вы прокомментируете эти заявления?
– Насчет аллергии. Нет аллергии на витамины. Если есть аллергия на витамины, человек не может существовать. Не могла эволюция так устроить, что жизненно важные вещества обладают аллергенным действием. Но если вы вместо того чтобы давать с пищей 2 мг В1, будете вводить 2 кубика 5% раствора, то есть 100 мг, и вместо обычного пути через ЖКТ – через который невозможно ввести больше, чем нужно, вводить внутривенно или внутримышечно, тогда конечно, организм отреагирует соответствующим образом. Ведь потребность у нас в витамине В1 – 1,5–2 мг. Больше 5 мг в сутки, даже если вы постоянно пьете раствор, не поступит в кровь. Потому что для любого витамина есть свои транспортные белки. Дальше – рецепторы на всасывающем эпителии – витамин должен «сесть» туда. Потом есть транспортер, который через клеточную стенку их переносит, затем – поступление в кровоток. Это сложнейший механизм со своей определенной мощностью. То есть, больше, чем нужно, организм не «возьмет». И привыкнуть к большим дозам не может: максимальное количество витаминов, которое потребляет организм, генетически отрегулировано. Это ответ на ваш первый вопрос. Но если мы берем 2 кубика и вводим внутримышечно огромное количество чуждого в данном случае для человека элемента, то происходит реакция – поступая в кровь, этот витамин как бы «облепливает» там все глобулины и формирует действительно странные для организма, чужеродные структуры. Вот на эти–то комплексы организм и вырабатывает антитела. Почему было запрещено внутривенное введение витамина В1? Потому что один раз ввели, а на второй раз – анафилактический шок. Это один возможный источник аллергенности. Другой: человек получал какие–то лекарства в больших количествах, у него на это лекарство сформировалась аллергия. И какая–то деталь структуры этого лекарства сходна по строению со структурой витамина – аллергическая реакция таким образом распространяется и на витамин. То есть, это следствие какого–то внешнего воздействия. Но при физиологическом приеме, медленном, в течение дня, с пищей это, как правило, исключено. Но если такая ситуация есть, то далее нужно быть более осторожным: уменьшать дозу. Но все равно: без витамина жить невозможно.
– Насколько опасно превышение суточной нормы витаминов и минералов? К каким последствиям это может привести?
– Здесь нет никакой опасности. Это не страшно – получать 100% дневной нормы с ВМК плюс витамины, содержащиеся в продуктах, потому что лишнее организм не примет или выделит с мочой. Организм возьмет столько, сколько ему надо. Помимо необходимых суточных норм, которые рассчитаны с перекрытием всех возможных потребностей человека, есть еще безопасные верхние уровни потребления. Конечно, и раньше высказывались опасения, что будут передозировки, если принимать витамины дополнительно, и ученые это учли, обобщив большой опыт, в каких дозах тот или иной витамин вызывает нежелательный эффект. На основании этого делают коэффициенты защиты, устанавливают верхние уровни потребления из всех источников, которые абсолютно безопасны. Их разработку начали американцы. Для большинства витаминов эти уровни в десятки, а то и в сотни раз превышают реальные поступления витаминов в организм. Вот для витамина В6: например, норма 2 мг, а безопасный верхний уровень – 100 мг. Это в 50 раз превышает норму. Какие–то нарушения могут возникнуть только в случае, когда доза перешагнула за эти 100 мг. А для витаминов В1, В2, биотина и пантотеновой кислоты такого рода верхние пределы вообще отсутствуют, поскольку нет надежных сведений об отрицательных эффектах их употребления в высоких дозах. Наиболее в этом отношении опасные – это витамин D и витамин А, там допустимо только десятикратное превышение суточной нормы. Это связано с тем, что большинство витаминов входят в состав ферментов, в каталитический центр, а витамин А в одной из своих функций и витамин D полностью являются прогормонами, то есть из них образуются активные гормональные формы, которые работают на генетическом уровне, регулируя активность того или иного гена.
Например, ретиноевая кислота – гормональная форма витамина А и сам витамин А очень похожи по своему строению. И если витамина А слишком много, то по принципу «ключ–замок» какая–то молекула витамина, пусть и не полностью, может подойти к каталитическому центру клетки, на который обычно «садится» ретиноевая кислота. Запускается реакция, и в таких случаях может возникать нерегулируемое развитие эпителия (ведь ретиноевая кислота отвечает за процессы роста и развития покровных тканей), тогда возникают уродства. Это особенно опасно во время беременности, поэтому нельзя перешагивать барьер в 10 мг при норме 1 мг. Согласитесь, что трудно получить в десять раз больше витаминов, чем нужно.
Витамины – это не лекарства, а незаменимые пищевые вещества. И как сказал однажды академик Владимир Александрович Энгельгардт: «Витамины проявляют себя не своим присутствием, а своим отсутствием».
– Что вы скажете про то, насколько совместимы различные витамины в одном драже? Как они взаимодействуют друг с другом?
– Это хороший рекламный ход. И в каком–то смысле выдача нужды за добродетель. Что за этим стоит: вместить в одну таблетку все очень трудно по двум причинам. Во–первых, все не помещается, она получается такой большой, что ее не проглотишь. Или ее нужно делать длинной, а для этого требуется специальное дорогостоящее оборудование. Вот, например, кальция нужно грамм – только самого элемента. А в любой соли есть еще и кислота. Самый богатый кальцием – мел, там кальция 40%, остальное кислота. Значит, чтобы получить грамм кальция, нужно 2,5 грамма мела – это же какая будет таблетка?! Это одна трудность. Второе: при наличии влаги, а она есть всегда и везде, действительно могут идти реакции не столько между витаминами, сколько между минералами, хотя действительно аскорбиновая кислота может быть окислителем, а железо может быть восстановителем, и цинк, и медь тоже – и запускается реакция. Поэтому в одном шприце, скажем, в растворе, их нельзя смешивать. Да и в таблетках, если они долго лежат, да еще и не защищены от кислорода воздуха, могут идти какие–то превращения. Поэтому еще в 30–40–е годы XX века отрабатывались разные способы решения этой проблемы. Наиболее совершенный способ – это приготовление твердых молекулярных растворов. Сущность в следующем: варят сахарную патоку, при 60–70 градусах она менее жидкая, и смешивают ее с раствором какого–то одного индивидуального витамина. Например, с раствором аскорбиновой кислоты, а в другой бочке – В1, а в третьей – В2. Они растворяются там и получается, что каждая молекула витамина окружена молекулами сахарозы. Потом горячий раствор выливается на охлажденную плиту и кристаллизуется. Получается, что в этих крупинках сахара каждая молекула витамина заизолирована. При гранулировании молекулы обычно облепляют крахмалом или другими подобными веществами. Производитель знает, что в грамме такого препарата столько–то витамина С, а в другом – столько–то витамина В1.
Нужное количество отвешивают, прессуют в таблетку. Это одна из современных технологий. А у нас в России придумали свой, более простой и дешевый метод: в дражеровочный котел бросают крупинки сахара и жидкую патоку. Когда крупинки облепляются жидкой патокой, в котел добавляют порошок аскорбиновой кислоты. Она налепляется слоями – получается драже. Можно разнести наиболее друг с другом взаимодействующие вещества – железо и аскорбиновую кислоту, например, и сделать разные драже – например, разного цвета. Вот это, так сказать, нужда. А дальше начинают примешивать науку. Действительно, для витаминов В1 и В6 существуют сходные рецепторы переносчиков. Тут начинается конкуренция. И если вы принимаете 1–2 мг витамина В1 и 100 мг витамина В6, то 1 мг В1 не всосется, а всосется значительно меньшее количество. Но это происходит именно в таких соотношениях, когда одного вещества значительно больше, чем другого. А вот когда они идут в нужной пропорции, соответственно рекомендуемым нормам потребления, которые учитывают все эти взаимодействия, то всасывается и тот, и другой витамин. Говорят: нельзя, чтобы аскорбиновая кислота была в одном драже с железом, что она окисляется. Но она для того и окисляется, чтобы железо перешло в восстановленную форму, иначе оно не всосется! И совершенно неверная логика, когда говорят, что витамины – антагонисты. Антагонистами могут быть гормоны, которые одни усиливают, а другие ослабляют процессы. Но витамины каждый выполняет свою функцию, а функции – не антагонисты. Если, скажем, фолиевая кислота и В12 участвуют в синтезе белка, а другой витамин участвует в синтезе энергии, то они просто не могут быть антагонистами. Или даже, если один участвует в синтезе, а другой в распаде, то это не значит, что они противодействуют. Они встраиваются в ферменты и обеспечивают возможность их работы.
Есть еще один момент. Дело в том, что в нашем организме все витамины все равно перемешиваются. Потому что, в какое бы время они не поступили, они все «встречаются» в кишечнике. Организм все время усредняет содержимое пищевой трубки, приближая к составу крови. Все, что есть в крови, потом опять секретируется в кишечник, многократно перемешивается, чтобы концентрация пищевых веществ в кишечнике, была близка к крови. И витамины тоже, поэтому все равно они «встретятся». Все равно они будут взаимодействовать. Здесь нет никакой проблемы.
– Насколько обоснованно, на Ваш взгляд, заявление, что витамины могут стать причиной раковых заболеваний?
– Тут необходимо объяснение. После того как были открыты витамины, и люди увидели их буквально чудодейственную силу, они решили, что с их помощью можно лечить различные заболевания. Стали пробовать и экспериментировать, применять повышенные дозы витаминов при различных заболеваниях, постепенно накапливались данные, статистика. И тут возникла такая ситуация. Известно, что курение действительно является существенным канцерогенным фактором, наилучшим подтверждением чему была английская статистика по заболеваемости раком врачей. В Англии где–то в 30–е годы XX века было запрещено врачам курить, то есть у них врач не имеет права курить. И статистику тоже стали разделять: все население и врачи. В общей массе рак легких продолжал нарастать: общая загазованность, другие факторы, да плюс еще и курение. А у врачей рост заболеваемости раком сначала остановился, а потом начал снижаться. В конце концов, этот показатель стал в несколько раз ниже, чем в общем у населения. Это было неоднократно подтверждено. И когда плюс к этому выяснилось, что те, кто потребляет больше овощей и зелени, то есть у кого высокий уровень каротина в крови, реже болеют раком, то на этом, конечно, стали «играть»: надо больше каротиноидов, больше витамина Е и так далее. Но были и критики, и справедливые, которые говорили, что это недоказательно. Может, это не каротин защищает человека от рака, а пищевые волокна, или биофлавоноиды, а может быть, еще что–то.
А третьи говорили, что дело в том, что эти люди не потребляют мяса. И вот, чтобы получить достоверный результат, взяли мужчин в возрасте 45–50 лет со стажем курения 20–30 лет и стали давать им около 25 мг каротина в день, хотя достаточно 5 мг. И вот 15 тысяч из них получали плацебо, как положено, 15 тысяч получали каротин, 15 тысяч получали витамин Е, а 15 тысяч получали и то, и другое. Что интересно: у всех этих людей, когда начиналось исследование, рак не был диагностирован, это были здоровые люди. Каждый год их обследовали, и появлялись новые случаи рака. Картина сложилась следующая: у тех, кто изначально был хорошо обеспечен каротином, число случаев рака было меньше. Это подтверждало предыдущую статистику. А частота рака в тех группах, которые получали по 20 мг каротина, через 5–6 лет была на 28% выше. Это был взрыв бомбы. Хотя это предсказывалось некоторыми учеными, в частности нашим крупным специалистом Е.Б. Бурлаковой, профессором, которая говорила, что если защищать человека таким образом от рака, то тогда надо защищать от самого появления на свет.
И вот почему. Организм человека борется со всем чужеродным – бактериями и раковыми клетками, которые являются для него чужеродными, с помощью так называемых макрофагов, белых клеток крови, которые прежде чем поглотить чужеродный агент, опрыскивают его соединением типа перекиси водорода, свободнорадикальными соединениями хлора. Защитой от этого являются антиоксиданты: каротин и аскорбиновая кислота. И когда мы этим людям, которые курили 30 лет, у которых нет еще опухоли, но уже есть клетки, вступившие на «нехороший» путь развития, даем большие дозы каротина, то каротин защищает их от организма. Получается, что раковые клетки тоже получают защиту и пользуются этими антиоксидантами в своих целях. То есть, раковые клетки оказываются более защищенными, и из–за этого более высока частота рака. А вот те люди, которые не получают каротин, могут еще как–то справляться со своими клетками, потому что они не имеют дополнительной антиоксидантной защиты. То же самое подтвердилось и на работающих с асбестом, который тоже является канцерогеном. А исследования, проведенные на тысячах американских врачей, которые 10 лет получали витамин Е, но не курили – никакого эффекта не было. Ни положительного – потому что они исходно были хорошо обеспечены этими витаминами, ни отрицательного – никто не заболел раком выше статистики, потому что у них не было отрицательного фактора – курения, этого воздействия, которое могло бы заставить клетки мутировать. Итак, из этого можно сделать вывод, что, во–первых, не нужно перешагивать допустимую дозу каротина – 5 мг для каждого человека, это оптимально. Во–вторых, большие дозы недопустимы для людей с угрозой онкологических заболеваний, то есть, у курящих, у работающих с какими–то вредными веществами. В третьих, нужно стремиться к тому, чтобы обеспеченность витаминами была хорошей с самого рождения.
– Оправдано ли, на Ваш взгляд, мнение, что никому не повредит принимать ВМК в зимний и весенний период для общего укрепления организма? Или все же такое решение должен принимать врач?
– Оправдано. Более того, регулярный постоянный прием доброкачественных сертифицированных соответствующим образом витаминных препаратов и минеральных комплексов, содержащих от 50 до 100% суточной потребности, необходим нам всем, если только нет каких–либо специальных противопоказаний. Любой препарат с более высокими дозами нужно принимать с осторожностью и только по медицинским показаниям. Витамины не вылечат атеросклероз, не спасут от уже развившегося рака, но они укрепляют иммунитет, они улучшают качество жизни, позволяют человеку чувствовать себя лучше.
Автор Спиричев В.Б.
Если жирорастворимые витамины могут быть токсичны, зачем почти во всех мультивитаминных комплексах их такие мегадозы?
[/float]
В моем теперешнем комплексе 3000 МЕ вит А ///900мкг = 450 RAE (retinol activity equivalent)/// и 1000 МЕ бета-каротина ///300 мкг\ RAE ///. Это самое меньшее что удалось найти в свое время.
Надо выбрать время и засесть на iherb, поискать хороший комплекс. А свой, с витамином А который, отдам маме - она не курит. 
, о-очень интересно... 
.... пошёл изучать 
.
, может они уже чего нового наэкспериментировали 
.
.
Мне этого показалось мало, я стала добавлять в свой морковный сок еще и свекольный. Эти издевательства продолжались года четыре, пока морковка резко не подорожала. 
В то морковное время я и муж курили. Никаких отклонений, касающих легочных заболеваний, замечено не было. Всё ок.
